Бхагавадгита

Духовный символизм Бхагавад Гиты: Учитель, ученик и поле действия

Бхагавадгита

Духовный символизм Бхагавад Гиты: Учитель, ученик и поле действия

Комментарии Шри Ауробиндо к Бхагавадгите. Глава 1

14. Тогда, стоя на великой колеснице, запряженной белыми конями, Мадхава (Шри Кришна) и сын Панду (Арджуна) затрубили в свои божественные раковины.

Арджуна — воин в колеснице, а божественный Кришна — его возничий.

Арджуна — ученик, получающий посвящение на поле боя, это борющаяся душа человека, который пока не обрел Знание, но вырос до такой степени, что готов получить его, действуя в мире в тесном содружестве и все более тесном союзе с высшим и божественным «Я» (Self), проявленном в человечестве. Согласно одному из толкований Гиты, не только данный эпизод, но и вся Махабхарата — это некая аллегория внутренней жизни, которая не имеет никакого отношения к нашей внешней человеческой жизни и деятельности и описывает лишь битвы души с силами, борющимися внутри нас за власть. Общий характер эпоса и способ его изложения не подтверждают эту точку зрения, если же настаивать на ней, то ясный и прямой стиль изложения философии Гиты превращается в сплошную мистификацию, тяжелую и в каком-то смысле незрелую. Язык Вед и, по крайней мере, части Пуран, вне всякого сомнения, символичен, полон образов и описаний явлений, лежащих за порогом видимого мира, — Гита же написана простым и ясным языком, она призвана разрешить огромные этические и духовные трудности, которые ставит перед человеком жизнь, и не намерена отходить от своего ясного стиля изложения, чтобы угодить нашей потребности в расшифровке аллегорий и интеллектуальных экзерсисах. Но и в таком толковании есть своя правда: пусть изложение учения и не является символическим, но оно определенно является типическим, каковым и должно быть изложение такого текста, как Гита, если она вообще как-то связана со своим культурно-историческим контекстом[1] .

Действительно, в Гите есть три вещи, несущие в себе глубокий духовный смысл; они являются почти символическими, типическими для глубочайших взаимосвязей и проблем духовной жизни и человеческого бытия в самой его основе: это божественная личность Учителя, характер его взаимоотношений с учеником и повод, послуживший изложению его учения. Учитель — это сам Бог, нисшедший в человеческую природу. Ученик — это лучший, выражаясь современным языком, представитель своего века, ближайший друг и избранное орудие Аватара, его герой, доверенное лицо в той гигантской работе и напряженной борьбе, тайная цель которых неизвестна действующим лицам, а известна лишь воплощенному Божеству, руководящему всем из-за покровов своего непостижимого разума, обладающего Знанием. Поводом для изложения учения является острый кризис этой работы и борьбы в момент, когда сопровождающие их нравственные муки и слепая ярость накаляются до предела, когда разум человека повергается в шок от увиденного и перед ним во весь рост встает вопрос о значении Бога в мире и о цели, направлении и смысле человеческой жизни и деятельности.

Шри Ауробиндо “Тайна Гиты”
Пер. с английского А. Шевченко


Примечание:

[1]Здесь термины «символический» и «типический» соответствуют одноименным стадиям развития общества — точнее, менталитету, присущему каждой из этих стадий. Эту терминологию Шри Ауробиндо вводит в работе «Человеческий цикл», отмечая следующие стадии: символистическую, типическую, конвенциональную, индивидуалистическую и субъективистскую. Вот что он говорит о символистической стадии: «Если мы посмотрим на человеческое общество в том его состоянии, которое представляется нам низшей ступенью или ранней стадией развития — не важно, идет ли речь о народе диком или относительно культурном, экономически развитом или отсталом, — мы неизбежно обнаружим ярко выраженный символистический менталитет, который обусловливает мышление, обычаи и установления этого общества или, по крайней мере, глубоко проникает в них. Что же кроется за символизмом такого менталитета? На этой стадии развития, как мы видим, общество всегда религиозно и проявляет в религии живое воображение; ибо символизм и характерное для этого периода образное или интуитивное религиозное чувство состоят в естественном родстве и (особенно в ранних или примитивных общественных формациях) не отделимы друг от друга. Когда же начинают преобладать интеллект, скептицизм и рациональность, человек уже подготавливается к переходу в индивидуалистическое общество, а эпоха символов и эпоха конвенций уходят в прошлое или теряют свое значение. Таким образом, символ выражает некое присутствие, которое человек ощущает за собой, по ту сторону своей жизни и деятельности: Божественное, боги, беспредельное и глубокое безымянное, сокровенная, живая и непостижимая природа вещей. Все религиозные и социальные институты, все мгновения и периоды своей жизни человек представляет в виде символов, которые должны выразить его знание или догадки о таинственных влияниях, скрытых за его жизнью, формирующих и направляющих ее или по крайней мере вмешивающихся в ее течение». И о типической стадии, которая сменяет символистическую: «Первая, символистическая стадия такой эволюции является преимущественно религиозной и духовной; все прочие элементы, присутствующие в ней, — психологические, этические, экономические, материальные — целиком подчинены духовной и религиозной идее. Вторая стадия, которую мы можем назвать типической, является преимущественно психологической и этической; все прочее, даже духовное и религиозное, подчинено психологической идее и выражающему ее этическому идеалу. Тогда религия становится мистическим обоснованием этического принципа и учения, Дхармы; это становится ее главным общественным назначением, во всем же остальном она принимает все более и более потусторонний характер. Идея непосредственного выражения божественного Существования, или космического Принципа в человеке, утрачивает господствующее влияние, первостепенное значение и ведущую роль; она отступает, уходит на задний план и, наконец, исчезает из жизненной практики, а в конечном счете даже из теории» (Шри Ауробиндо. «Человеческий цикл». СПб, 1999. С. 15, 19) (прим. пер.).