Даршаны в Ашраме Шри Ауробиндо
День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

День Махасамадхи Шри Ауробиндо

5 декабря 1950 года

Удар Пинто

Шри Ауробиндо заболел. Он сильно страдал, однако не подавал виду. Он не сказал никому о своей болезни. В конце ему стало трудно дышать. Доктор Санньял посчитал необходимым дать Шри Ауробиндо кислород, и Мать попросила меня организовать всё необходимое для этого. Я получил баллон с кислородом, и мне показали, как им пользоваться. Мать сказала мне следить за подачей кислорода, и, поэтому, я присутствовал в комнате Шри Ауробиндо во время его ухода, иных обязанностей у меня там не было.

Шри Ауробиндо погрузился в состояние, которое врачи называют «комой». Это стадия, которая предшествует смерти. И, поэтому, мы все были необыкновенно удивлены, когда внезапно ясным и твердым голосом Шри Ауробиндо спросил: «Нирод, который сейчас час?» Никто не ожидал, что человек в состоянии комы сможет говорить. Даже Нирод был поражен этим. Он доктор, и знает о таких вещах. Нирод ответил дрожащим голосом: «Сэр, сэр, сейчас час ночи.» После своего вопроса, Шри Ауробиндо опять впал в состояние, которое доктора называют комой, но я чувствовал, что это была глубокая медитация. Его дыхание становилось всё более и более медленным, и он дышал всё реже и реже. Много людей стояло вокруг Шри Ауробиндо, и Чампаклал массажировал ему ступни. Я знал о приближении конца, потому что, он дышал всё реже и реже.

Доктор Санньял сказал, чтобы послали за Матерью. Мать пришла и стояла возле кровати – чудесное воплощение силы и молчания – и, наконец, пульс исчез. Шри Ауробиндо сделал последний вдох. Я стоял поодаль, наблюдая за всей сценой, и молчал, так как я знал, что нахожусь здесь в великую минуту в истории человечества. Доктор Санньял вынул кислородную трубку из ноздрей Шри Ауробиндо. Чампаклал понял, что Шри Ауробиндо ушёл из своего тела, и начал рыдать, восклицая: «Мать, что происходит? Мать, что же это?» Я видел, что каждый из присутствующих находился в состоянии шока.

Доктор Санньял не знал, что делать. Он оглянулся вокруг, и увидел меня, стоящего поодаль. Он сказал Матери: «Мать, Удар, наверное, единственный спокойный человек в этой комнате, поэтому, мне кажется, поручите ему позаботиться обо всём.» Мать обратилась ко мне и сказала: «Удар, я поручаю тебе позаботиться обо всём необходимом, придешь ко мне, я дам тебе необходимые инструкции», – она повернулась и вышла из комнаты.

Шри Ауробиндо оставил своё тело; и, тем не менее, он совсем не выглядел мертвым. Вокруг его лица было чудесное свечение. Это происходит очень редко с некоторыми людьми, но, со временем, свечение исчезает. В случае Шри Ауробиндо, свечение не исчезло. Наоборот, оно увеличилось, и стало золотым светом вокруг него. Этот свет можно было видеть невооруженным глазом, и мы знали, что некая могучая Сила находилась внутри него, несмотря на то, что его душа покинула тело.

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

Мать сказала: «Тело будет оставаться здесь, немедленного погребения не будет.» После этого, она позвала меня и дала мне указания по строительству Самадхи. Она сказала: «Я хочу положить его в центре Ашрама. Вырой глубокую яму, три метра в глубину. Положи на дно её саркофаг со Шри Ауробиндо.» Я предложил Матери, чтобы мы сделали настоящую комнату внизу, что-то вроде ниши с цементным полом и цементной крышей. Тогда Мать сказала мне построить две комнаты – одну внизу, и одну над ней.

Шри Ауробиндо всё ещё лежал на своей кровати, и его тело излучало золотой свет. Это было нечто совершенно чудесное и удивительное. Какая Сила исходила из его тела, это было просто невероятно! И, разумеется, тысячи людей пришли, как только распространилось известие о его уходе. Непрерывный поток людей постоянно струился мимо его тела, чтобы получить последний Даршан. Это продолжалось вплоть до утра 9 декабря. В этот день, утром доктора сказали Матери: «Мать, тело начало разлагаться. Необходимо начать захоронение.» Мать повернулась ко мне и сказала: «Удар, позаботься об этом.» Я сказал: «Нет, Мать. Ты поручила мне позаботиться обо всём и, поэтому, я протестую. Я обыкновенный человек, а они знающие доктора, и я не хочу противоречить им, но я знаю, что когда тело начинает разлагаться, от него идёт характерный запах. Я встречался с этим раньше, поэтому я знаю. Но от тела Шри Ауробиндо не исходит такой запах. Напротив, от тела Шри Ауробиндо исходит небесное благоухание. Поэтому, я не буду хоронить тело. Ты поручила мне это дело, и я не позволю никому хоронить его.» Я был в ярости – доктора молчали. Это было нечто, что выходило за рамки медицины. Поэтому, я должен был это сказать.

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

Тогда Мать отозвала меня в сторону и сказала мне тихо: «Удар, я не основываюсь на том, что говорят доктора. Для моего решения есть свои причины. Ты видел золотой свет, который исходил от тела Шри Ауробиндо все эти дни?» Я ответил: «Да, это был чудесный свет.» Она спросила: «Есть ли этот свет сейчас?» Я посмотрел на Шри Ауробиндо и увидел, что света больше нет, и лицо его приобрело серый оттенок. Она сказала: «Для меня – это знак. Меня не интересует мнение докторов. Я вижу внутренние знаки. Шри Ауробиндо даёт нам знак, что пришло время для захоронения. Поэтому, иди и позаботься об этом.» Мы положили Шри Ауробиндо в саркофаг, который был сделан из цельного дерева, и был таким тяжелым, что требовалось десять человек, чтобы поднять его, даже тогда, когда он был пустой. Саркофаг опустили вниз, головой к востоку, в нишу, построенную из цемента. После этого, мы закрыли её цементной плитой. Комната над ней была оставлена пустой. Я заполнил её чистым промытым речным песком, и мы закрыли её ещё одной цементной плитой. Так было построено Самадхи.

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

День Махасамадхи Шри Ауробиндо, 5 Декабря 1950 года

Когда Шри Ауробиндо оставил своё тело, Мать дала мне две надписи для мемориальной доски, одну на английском и одну на французском. Она попросила меня выгравировать обе надписи и поместить их на Самадхи с двух сторон с её подписью. Надпись гласила:

«Тебе, кто был материальной оболочкой нашего Господа, Тебе наша бесконечная благодарность. Перед Тобой, кто столько сделал для нас, кто работал, боролся, страдал, надеялся, вынес так много, перед Тобой, кто повелел быть всему, прошёл через всё, подготовил и достиг всего для нас, перед Тобой мы преклоняемся и молим об одном, чтобы мы никогда не забыли, даже на мгновение, всё, чем мы обязаны Тебе.»

Из книги “More Vignettes of Sri Aurobindo and The Mother” by Shyam Kumari, pp.164-169


Мемориальная Надпись сделанная на Самадхи, послание Матери к дню Махасамадхи Шри АуробиндоМемориальная Надпись сделанная на Самадхи, послание Матери к дню Махасамадхи Шри Ауробиндо

Самадхи Шри Ауробиндо и Матери в ПондичериСамадхи Шри Ауробиндо и Матери в Пондичери


Уход Шри Ауробиндо

Удар Пинто

Перевод с английского Н.Потемкиной

Махасамадхи Шри АуробиндоЧто касается ухода Шри Ауробиндо, то теперь мы знаем, что Он решил покинуть этот материальный мир потому, как позднее объяснила нам Мать, что только таким образом можно было одержать окончательную победу над Смертью; Мать рассказала, как Шри Ауробиндо как-то сказал Ей, что один из них должен пересечь этот барьер и работать с той стороны, чтобы можно было окончательно преодолеть это величайшее препятствие для физической трансформации – смерть. Мать предложила себя для того, чтобы перейти на ту сторону, но Шри Ауробиндо сказал, что Ей предстоит выполнить более сложную задачу и поэтому Она должна остаться, в то время, как он уйдёт и будет работать с другой стороны. Вот почему мы все постоянно ощущаем Его присутствие.

Поскольку Он сам принял решение покинуть Своё тело, Он предпочёл сделать это «естественным» образом и позволил Своему телу подвергнуться «заболеванию». Я полагаю, что обычно подобное заболевание можно было бы излечить с помощью соответствующего лечения, но в Его случае болезнь совершенно не поддавалась никакому лечению. Мать дала докторам самые широкие полномочия пробовать любые виды лечения, какие только они захотят, и они пробовали всё. Врачебный уход за Ним осуществляли д-р Саньял, д-р Сатьябрата и д-р Нирод, и они постоянно пробовали различные лекарства, которые я должен был доставать для них в любое время дня и ночи. Мне удавалось делать это с помощью очень загадочной личности, приехавшей в это время в Ашрам и остановившейся в Голконде. Это был немец. Он называл себя д-р Каплан. Я вспоминаю его с благодарностью, поскольку он мог, непонятно каким образом и неизвестно откуда, достать всё, о чём бы я его ни попросил.

Несмотря на всевозможные методы лечения, в физическом состоянии Шри Ауробиндо не было улучшения, и оно изо дня в день становилось всё хуже и хуже, пока Он не оказался в таком состоянии, когда вынуждены были назначить кислород. Меня попросили всё для этого организовать.

В Пондичери кислорода не было в наличии и нужно было доставить его из Куддалора. В то время Пондичери был всё ещё французской колонией и между Индийским Союзом и правительством Пондичери существовали некоторые трения . Передвижение через границу было ограничено. И здесь нам очень помог мистер Р.К.Тэндон. Он был генеральным консулом Индии в Пондичери и оказался нам в это трудное время очень полезен. Он отправил меня в Куддалор на своём собственном автомобиле, чтобы я смог привести кислородную аппаратуру. Когда я привёз её, мне также показали, как она подключается. Таким образом, когда я принёс её в комнату Шри Ауробиндо, было решено, что если и когда эта аппаратура понадобится, за мной тут же пошлют.

Было почти 10.00 ч. вечера 4-го декабря 1950г., когда меня позвали в комнату Шри Ауробиндо, чтобы подключить кислородную аппаратуру. Я тут же пришел и, таким образом, я был рядом с Ним всю ночь, всю эту роковую ночь, в которую Шри Ауробиндо покинул Своё физическое тело, и я был свидетелем Его последних мгновений на земле.

Мать сказала, что пойдёт немного отдохнуть, часа на два или около того, как Она делала каждую ночь. Она сказала Дьюману, что Её следует позвать, если в Его состоянии начнётся неожиданное ухудшение. Он продолжал пребывать в коматозном состоянии, из которого, как я понимаю, уже не выходят, поскольку оно наступает перед самым концом.

Но примерно в 1.00. утра Шри Ауробиндо неожиданно вышел из этого состояния и спросил у Нирода, который час. Нирод сказал Ему время и дал попить, затем Он вновь погрузился в прежнее состояние, которое, как я тогда понял, было состоянием глубокой медитации, а не комы, которая, я думаю, является состоянием бессознания.

Тогда доктор Саньял сказал, что лучше позвать Мать. Дьюман пошёл в Её комнату и позвал Её. Она пришла через несколько минут и опять встала рядом с кроватью Шри Ауробиндо. Спустя некоторое время Шри Ауробиндо проснулся снова и попросил Нирода дать ему попить. Затем Он вновь погрузился в прежнее состояние. В 1.26 утра Его дыхание прекратилось. Все и вся замерли в полном молчании. Мать была подобна скале силы.

В этот самый мрачный момент в мировой истории, Она стояла, прямая и неподвижная – оплот спокойствия и силы духа. В тот миг я увидел в Ней всю полноту Её Божественности, и я любил и боготворил Её всем своим сердцем так, как не мог этого делать никогда раньше.

Затем Мать сказала, что Шри Ауробиндо так долго жил в Супраментальном Сознании, что оно низошло в Его тело и из-за этого тело сияет золотым светом. Но при этом Она добавила, что нельзя с уверенностью сказать, как долго будет оставаться свет и на тот случай, если он останется надолго, необходимо защитить тело от пыли и передвигающихся по воздуху насекомых. Поэтому Она попросила меня приготовить большую стеклянную крышку, покрывающую всё тело, но не касающуюся его. Немедленно в Мадрас был послан человек, чтобы привезти необходимые для этого большие стёкла, а через Дьюмана мы договорились о серебряных скобах для соединения стёкол в форму крышки.

Между тем, мы подумали, что было бы хорошо, ели бы мы смогли поддерживать низкую температуру в комнате, поместив в неё для этого огромные глыбы льда и установив вокруг них вентиляторы. И мы сделали это, не посоветовавшись с Матерью. Как только Она это увидела, Она попросила нас тут же всё убрать – Она не хотела, чтобы предпринимались какие-либо искусственные меры. Если тело должно было оставаться нетленным, то исключительно по Его воле.

Тем временем новость распространилась по Ашраму, и, как только тело Шри Ауробиндо положили должным образом, тут же начали приходить люди. Были открыты все двери, и каждый мог войти. Это было утро 5-го декабря. Мы теперь постоянно подходили к Матери за инструкциями. Именно в это время Она рассказала нам о многих важных вещах и в частности о решении Шри Ауробиндо пересечь грань между жизнью и смертью.

Махасамадхи Шри АуробиндоКогда Мать увидела, что я сильно протестую против того, чтобы тело Шри Ауробиндо положили в Самадхи, Она взяла меня за руку и подвела к Его телу, затем спросила меня, вижу ли я всё ещё золотой свет, который был там все эти дни. Я должен был признать, что света больше нет. Тогда Мать сказала, что таким образом Шри Ауробиндо дал Ей знак, что настало время похоронить его тело. Я вынужден был это принять, и похороны были назначены на вечер 9-го.

Когда был готов гроб из палисандрового дерева, мы выложили его внутренние стенки листами чистого серебра, а на них постелили шелковое покрывало. В головах гроба были уложены подушки.

Самадхи

Махасамадхи Шри АуробиндоМать дала мне инструкции по поводу того, каким должен быть гроб, и он был изготовлен из дерева твёрдой породы и обит изнутри шелком. Шри Ауробиндо всё ещё лежал на своей кровати, а от его тела исходили удивительный золотой свет и неземное благоухание. Мать сказала мне, на какой глубине необходимо расположить Самадхи и как там всё устроить.

Мы выстроили Самадхи не в виде отверстия в земле, а в виде склепа с толстыми бетонными стенами толщиной в девять дюймов, с бетонными перекрытиями и бетонным потолком. Мы опустились на восемь футов вниз и с помощью бетонных плит соорудили комнату высотой в четыре фута. Мать велела мне соорудить над ней другую комнату, также со стенами, полом и потолком. Она велела мне наполнить её чистым речным песком и сверху накрыть огромной бетонной плитой. Так было построено Самадхи.

Мать хотела, чтобы «Самадхи» Шри Ауробиндо располагалось во дворе Ашрама под Деревом Служения. Она дала детальные инструкции по поводу того, на какую глубину мы должны копать и сказала, что нам следует соорудить внизу водонепроницаемую камеру, накрытую водонепроницаемой бетонной плитой и оставить над ней такое же по объёму пространство, накрытое другой водонепроницаемой бетонной плитой. Затем нужно было насыпать надо всем этим землю, чтобы она образовала небольшое возвышение над поверхностью почвы, вокруг которого должны были быть возведены стенки надгробья Самадхи.

Мать также велела нам подготовить красивый гроб для Его тела. Я дал команду Мастерской Гарпагона начать изготовление гроба из прочного толстого палисандрового дерева с медными скобами для держания и кольцами по сторонам, чтобы пропускать верёвки.

Мы начали работать с утра 5-го декабря. Мы решили соорудить Самадхи самостоятельно, без привлечения платной рабочей силы. Почва была тяжёлой – очень тяжёлой – и мы копали её с огромным трудом . Было решено, что похороны состоятся 5-го вечером. Обычно тело начинает разлагаться через 24 часа, 35 часов – это крайний предел. Но когда подошло время похорон, никаких признаков разложения не было и в помине. Более того, даже, несмотря на то, что жизнь и покинула тело, оно было залито золотым светом, и лицо Шри Ауробиндо светилось этим светом.

Утром 9-го Мать решила, что тело пора положить в уже подготовленное Самадхи. Тело было уложено в гроб и накрыто простынёй, но лицо оставили открытым. Мать встала рядом с гробом и сконцентрировалась для того, как Она нам потом объяснила, чтобы освободить физическое тело от тонкого тела и других сознательных частей существа, которые обычно продолжают оставаться с телом ещё несколько дней после смерти.

Затем позвонили мистеру Р.К.Тэндону, генеральному консулу Индии в Пондичери, о котором я упоминал ранее, и пригласили его засвидетельствовать закрытие гроба с телом Шри Ауробиндо.

В поэме «Савитри» очень короткая «Книга Смерти». Когда Шри Ауробиндо спросили, почему это так, он сказал: «Разве можно ожидать от человека, чтобы он написали о чём-то, чего никогда сознательно не пережил». Итак, теперь он сознательно пережил смерть и вернётся, чтобы завершить Книгу Смерти.

После того, как ушла Мать, мы открыли верхнюю камеру. Мы извлекли из неё чистый речной песок, который лежал над гробницей Шри Ауробиндо с 1950 до 1973г.г. и переложили его в бочки. Затем мы рассыпали его по пакетикам и раздали множеству людей, и он помогал им превозмогать боль и болезни, а иногда и справляться с бедами.

Хотя Шри Ауробиндо и оставил Своё тело, Его Присутствие очень сильно и явственно ощущается в Ашраме и за его пределами. У нас также есть Его обещание Матери, что Он придёт к нам в Супраментальном Теле, созданном супраментальным способом. Мы не знаем, как это произойдёт, но Он обязательно придёт, и тогда, вместе с Матерью, Он поведёт нас в Блистательную эпоху Супраментальной Трансформации человечества.

Из книги “One of Mother’s Children” by Udar, pp.34-39


Рассказ Джорджа Ван Врекема о Махасамадхи Шри Ауробиндо

Джордж Ван Врекем описывает подробно происходившее 6, 7 и 8 декабря.

Вот что писала очевидец, американка Рода Ле Кок:

“неожиданно днем (6 декабря, спустя примерно 40 часов после ухода Шри Ауробиндо) состоялся еще один даршан. Лицо Шри Ауробиндо по-прежнему не походило на лицо умершего человека. Кожа сохраняла прекрасный золотистый оттенок, белые волосы, ниспадающие на подушку, шевелились от вентилятора. Точеный профиль духовного пророка…”

Мать назвала одну из фотографий Шри Ауробиндо на смертном одре “Сила”.

Рода Ле Кок: “Не было никакого запаха тления…”

Официально установленный максимальный срок, в течение которого тело умершего должно быть погребено, в тропиках составлял 48 часов, и потому все ожидали, что похороны состоятся 7 декабря. Но в этот самый день Мать сделала следующее заявление: “Сегодня похороны Шри Ауробиндо не состоятся. Его тело настолько исполнено супраментальным светом, что нет никаких признаков тленья, а потому оно останется на одре столько, сколько будет возможно”.

Рода Ле Кок: “Французское колониальное правительство было сильно обеспокоено похоронами и уже высказывало свое недовольство; кроме того, во французской диаспоре ходили слухи, что тело, вероятно, тайно “накачали формальдегидом”, чтобы приостановить процесс разложения.

Наконец, власти заявили, что ашрам не только нарушает закон, собираясь хоронить кого-то во дворе здания, но, хуже того, откладывает похороны в течение столь длительного времени… И вот утром 7 декабря французский врач, представлявший правительство, прибыл обследовать тело Шри Ауробиндо. В итоге он сообщил, что это было “чудо”: не было никаких признаков разложения, никаких признаков rigor mortis (трупного окоченения). Случай был неслыханный: все это время стояла очень жаркая погода. После получения такого официального медицинского заключения ничто уже не могло помешать еще одному даршану. Посетители стекались со всей Индии, а индийские газеты предлагали выдвинуть кандидатуру Шри Ауробиндо на присуждение ему (посмертно) Нобелевской премии мира.”

8 декабря среди ашрамитов росло напряжение, множились самые невероятные слухи и предположения. Подобного случая еще не знали; даже великие индийские святые и подвижники, погребавшие себя заживо, никогда не делали ничего похожего.

Похоронная церемония состоялась в итоге 9 декабря в 5 часов пополудни после еще одного, последнего даршана. Вблизи тела Шри Ауробиндо все еще ощущалась атмосфера силы и энергии, но эта сила уже слабела…

….после того, как он покинул тело, его тело, окруженное аурой света, оставалось нетронутым тлением на протяжении 111 часов…


Последние Дни Шри Ауробиндо

Доктор Прахат Саньял

Вечером 29 ноября 1950 года, когда я отдыхал после тяжелого дня, слуга принес мне телеграмму, в которой говорилось: “ВЫЛЕТАЙ-СРОЧНО-МАТЬ”. Я и представить себе не мог, какое значение имели те несколько слов.

Внезапно пришла мысль: Шри Ауробиндо болен? Почему иначе бы Мать послала такую телеграмму? Другие мысли роились в моей голове, и я никак не мог решить, что лучше всего взять с собой, чтобы выполнить свою миссию.

На следующее утро, 3 ноября, я вылетел в Мадрас, только чтобы узнать, что ближайший поезд на Пондишери был в 9-50 вечера, следовательно, я бы достиг своей цели в 7 утра следующего дня. Мучительно было думать, что, преодолев тысячу миль за 5 часов, я буду вынужден потратить двадцать часов, чтобы проехать сто. Я посмотрел на телеграмму, прочитал ее еще раз. Нет! Я не мог терять время – поэтому я нанял машину.

Потребовался час, чтобы получить разрешение от полицейских властей, представитель которых пристально меня рассматривал, пытаясь решить, кто я: контрабандист или некий, испытывающий жажду, пьяница, который мечтает о веселой прогулке во французскую Индию. Он, однако, наконец, решил, что я могу ехать. Водитель, будучи заверенным в чаевых, гнал автомобиль по дороге в Пондишери, остановившись только дважды на неэффективных и грубых таможенных досмотрах, и в шесть вечера я был у ног Матери, в Ашраме, на Плейграунде1. Как обычно Она приветствовала меня своей небесной улыбкой, сказав, что ждала меня именно в этот вечер. Потом она сообщила мне о болезни Шри Ауробиндо и попросила осмотреть Его. Она также добавила, что придет в Его комнату как только закончится программа на Плейграунде.

По пути к Шри Ауробиндо ашрамовский доктор Нирод (Ниродбаран – садхак, ученик Шри Ауробиндо – пер.) и мой молодой коллега доктор Сатья Сен ознакомили меня с историей болезни и текущим состоянием Учителя. Тихо, но быстро я поднялся по лестнице и вошел в комнату. Я увидел Учителя, моего божественного пациента, полулежащего в постели. На вид Он казался безучастным, с закрытыми глазами, подобно изваянию, олицетворяющему невероятный по силе покой. Я приблизился к постели, опустился подле Него на колени и сделал пранам у Его ног. Чампаклал позвал: “Смотрите, Учитель, кто пришел “. Его лицо слегка дрогнуло, Он чуть-чуть приоткрыл тяжелые веки, потом все снова замерло. Но Чампаклал опять позвал: “Учитель, посмотрите, Саньял пришел”. На этот раз Он совсем открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся. О, такая улыбка, безмятежная и прекрасная, вызывала экстаз, освещая самые сокровенные уголки вашего сердца.

Он положил свою руку мне на голову, с любовью погладил меня несколько раз – и все мысли исчезли. Казалось, мое сердце остановилось. Я был охвачен могучим покоем и умиротворенностью. Он закрыл глаза. Вокруг воцарилась безмолвная, великая тишина и было слышно только Его дыхание. Чампаклал восхищенно прошептал: “Он дал вам Даршан Улыбкой и Благословением”. Это было благословение, которое невозможно описать словами. Только тот, кто видел его и познал в своем сердце, мог оценить, что это означало – это был опыт души.

Я ждал возможности приступить к своим обязанностям врача. Я спросил, что Его беспокоит, и чем я могу помочь Ему. Я задал Ему обычные профессиональные вопросы, возможно забыв тогда, что мой пациент был Божеством, заключенным в смертное тело, и Он ответил: “Беспокойство? Меня ничто не беспокоит – а страдание! можно быть выше него”. Я упомянул о затруднении мочеиспускания. “Ну, да”, – Он отвечал: “У меня были некоторые трудности, но они были разрешены, и теперь я ничего не чувствую”. Снова воцарилась тишина.

Нирод, Сатья и я удалились в соседнюю комнату и там посовещались. Прибывший анализ Его мочи показал незначительное содержание белка, сахара и удельный вес чуть выше нормы. Мать вошла в комнату и встала молча в ногах кровати, не отрываясь глядя на Шри Ауробиндо. Вскоре Она позвала меня в соседнюю комнату, где я обрисовал Ей положение дел, которое заключалось в том, что Он страдает от легкой почечной инфекции – иначе говоря, не было ничего серьезного, насколько можно было судить по анализу мочи.

Мы думали, что, Deo volente (с Божьей помощью, Бог даст – пер.), постоянного дренажа было бы достаточно, и антибиотики постепенно бы наладили всё остальное.

Следующее утро, 1 декабря, было весьма обнадеживающим: Господь наш выглядел бодрым и восприимчивым, и Его температура была нормальной. После того, как Его тело протерли губкой, Он съел Свой скромный завтрак и даже пошутил с нами. Я сделал Ему массаж головы и спросил его, приятно ли Ему. Он отметил: “Я знаю, что вы ездили в Англию для обучения, но где вы учились массажу?” Я высказал мысль, что было бы хорошо иметь для рассмотрения детальный биохимический анализ Его крови, на что Он улыбнулся и возразил: «Вы, врачи, можете мыслить только в терминах болезней и лекарств, но за пределами и выше этого всегда есть гораздо более действенные знания. Мне ничего не надо”. Все мы были очень рады такому чрезвычайно поразительному улучшению. Так прошел день.

На следующий день, 2 декабря, было мало изменений, за исключением того, что температура к вечеру поднялась на один градус. Для Матери это был тяжелый день, так как это был второй день ежегодного представления на плейграунде. Но как только занятия закончились, Она пришла в Его комнату и встала в ногах Его кровати. Выражение Ее лица было очень мрачным, но Она ничего не говорила. Я предложил, поскольку мочевая инфекция вспыхнула снова, несмотря на постоянный дренаж, попробовать антибиотики и внутривенную терапию. Тогда Мать предостерегла меня, сказав, что общепринятые методы лечения были непригодны для Него – не только потому, что Шри Ауробиндо был не такой как все, но потому, что они могли быть вредными и опасными. Она также напомнила мне, что мой пациент был Божеством: “Он сам выработает все, что необходимо”. Я мог давать только какие-то простые лекарства, чтобы смягчать симптомы по мере их возникновения.

Мы, врачи, были в растерянности: ведь наш пациент, несомненно, был Аватар, и Он, совершенно точно, излечивал садхаков бесчисленное количество раз, а также несколько раз и Себя самого – не излечит ли Он Себя и на этот раз?

Чампаклал, как-то раз выбрав подходящий момент, обратился к Нему с мольбой: “Почему Вы не используете Вашу силу и не вылечите себя, Учитель?” Шри Ауробиндо не сказал ни слова, но всем своим видом показал, что недоволен подобным вопросом.

3 декабря. Тем утром после довольно тихой и спокойной ночи Он выглядел лучше, и когда обычные утренние дела закончились, Нирод предложил Ему немного фруктового сока, который Он выпил с удовольствием.

Температура упала до нормальной, и настолько сильно было наше облегчение, что утром, в 11 часов, совершая Пранам Матери, я решился предположить, что, так как Учитель потихоньку поправляется, я мог бы, возможно, уехать тем же вечером. Мать молчала, Она выглядела очень мрачной. Я посмотрел ей в глаза и ощутил дрожь, у меня заболело сердце. Что я сказал? Она не хотела этого? Зачем я предложил уехать вместо того, чтобы дождаться, пока Она сама не велит мне это сделать? Я почувствовал резкий удар в сердце, и выпалил: «Я лучше останусь еще на несколько дней». Улыбка осветила все Ее лицо: ” Да,” – сказала она. После полудня картина резко изменилась. Температура поднялась до 101 градуса (38, 3 градусов по Цельсию – пер.). Это был четко выраженный респираторный дистресс2. Мать пришла в комнату в 4 часа дня и встала, наблюдая. Все время после полудня мы безуспешно пытались заставить Его пить воду или фруктовый сок, так что теперь мы обратились за помощью к Ней. Она поднесла ложку к Его губам. Он сразу же открыл глаза, сделал несколько маленьких глотков и опять впал в забытьё. Мать пошла с нами в переднюю, а затем впервые заявила: “Внутренне Он находится в полном сознании, но теряет интерес к Себе”. Мы мало что смогли понять, но не отважились спросить. Сатья был обеспокоен, так как активное лечение не могло быть назначено. Мать сказала просто: ” Все зависит от Него”.

По мере того, как тьма сгущалась над нами, на сердцах у нас становилось всё тяжелее. Временами Нирод или Чампаклал предлагали ему попить маленькими глотками, и Он даже выказывал свое предпочтение – томатный или апельсиновый сок или что-нибудь в этом роде, – потом опять впадал в забытьё.

Ни разу Он не сказал и не показал, что Ему было неудобно или хотелось пить, но если мы меняли Его положение или предлагали Ему попить, Он с улыбкой принимал это. Мать пришла, как обычно, в 11 часов вечера. Как только Она предложила ему попить, Он сразу же пришёл в себя и послушно выпил полную чашку фруктового сока – затем снова погрузился в бессознательное состояние.

Физическая боль не отпускала, но сейчас появился небольшой признак ее ослабления, и Мать сказала мне, отведя в переднюю: “Я не понимаю, у Него отсутствует всякий интерес к Себе “. Я предложил внутривенные инъекции, начиная со следующего дня, но Она посоветовала мне не беспокоить Его.

Прошла длинная ночь, долгая и тревожная ночь. Нирод и Чампаклал дежурили все это время. Если Его губы начинали подрагивать, это могло означать, что Он хотел пить. Если Он шевелил рукой, возможно, Ему нужен был носовой платок. Они были там, чтобы служить Ему, это их садхана – жизнь, посвященная служению их Учителю. Я вспомнил, как Шри Ауробиндо однажды рассказывал мне о раннем периоде своей садханы, когда Он обычно просиживал в работе ночь напролет, а Чампаклал, который тогда был еще мальчиком, лежал на ступенях лестницы ниже в ожидании каких-либо приказаний. В другой раз, незадолго до этого, я напомнил Шри Ауробиндо, что доктор Нирод мог бы поменять лечение при необходимости, на что Он заметил: “Нирод для меня – не врач”.

Мы продолжали тщательно наблюдать за мочеотделением, и Он еще выделял 50 унций в сутки с показанием удельного веса 1012 – 1010 (в норме удельный вес мочи составляет 1012 – 1025 у взрослых – пер.). Нирод буквально «сидел» на бутылке и следил, как падала каждая капля, и если была задержка, что часто происходило, он немедленно обращал на это мое внимание.

4 декабря. На рассвете Его температура упала до 99 градусов (37,2 С – пер.), затрудненность дыхания была незначительной, и Он выглядел радостным и бодрым.

Утренние процедуры были завершены, и мы помогли Ему сесть в удобном для Него положении, и сейчас Он выглядел величественным и спокойным. Примерно в 9 утра прибыла Мать и помогла накормить Его легким завтраком. Когда Она прошла в переднюю, комнату для наших консультаций, я улыбнулся Ей и сказал: “Учитель выглядит опять энергичным и проявляет интерес к происходящему”. «Ммм», – это было все, что Она сказала, и вышла из комнаты.

Я расположился рядом с кроватью и осторожно массировал тело Учителя, в то время как Нирод и Чампаклал приступили к своим обязанностям. Спустя некоторое время Он открыл глаза и спросил, который час. Я сказал Ему: «10 часов». Увидев, что Он был расположен к разговору, я решился: “Как Вы чувствуете себя?” Он ответил: “Мне комфортно”. Наступила пауза. Он посмотрел на часы, а затем спросил о ситуации в Бенгалии, в особенности о беженцах. Я обрисовал Ему их жалкое положение и обратился с мольбой: “Ведь, несомненно, Божественное сможет им помочь?” Мой Господь ответил: ” Да, если Бенгалия стремится к Божественному”. Он закрыл глаза и погрузился в безмолвие (самадхи).

Но, увы, это было лишь кратковременное затишье – надежда не оправдалась. С полудня снова появилась затрудненность дыхания в еще большей степени и температура поднялась до 102 градусов (38,9 С – пер.). На этот раз налицо были все признаки сильнейших страданий, но не было ни жалобы, ни протеста.

Мать пришла около 1 часа дня. Она наблюдала в течение некоторого времени перед тем, как пройти со мной в соседнюю комнату. Тогда она сказала: “Он уходит”.

Хотя Он, несомненно, казался в бессознательном состоянии, всякий раз, когда Ему предлагали напитки, Он просыпался, делал несколько глотков и Сам вытирал рот Своим носовым платком. Для всех нас было очевидным, что когда Он был в почти нормальном состоянии, в Него извне приходило сознание, и потом уходило, когда тело, вздрогнув, погружалось в страдание. Его больше не было здесь!

К 5 часам Он показал снова признаки улучшения. Он чутко на всё реагировал. Мы помогли Ему спуститься с кровати, и Он подошел к креслу, чтобы отдохнуть. Сейчас Он казался совсем другим человеком. Он сидел, закрыв глаза, спокойный и сдержанный, излучающий сознание. Мы отметили величественную красоту Его осанки, с которой Он восседал в кресле. Такое спокойствие и блаженство навеяли мне воспоминания о ведических Риши. Но это длилось недолго. Спустя три четверти часа Он стал беспокойным и захотел вернуться в постель. Появилась дыхательная недостаточность с двойным учащением дыхания. Начиная с полудня и далее выделение мочи, которое было хорошее все эти дни, безусловно, уменьшилось, и было видно, что Он сильно страдает. Хотя и казалось, что Он был без сознания, но на самом деле это было не так, и об этом говорил тот факт, что он несколько раз прижал Чампаклала к груди и нежно его поцеловал, и это Божественное объятие, полное сострадания, было так же подарено Нироду и мне. Нужно отметить, что подобное эмоциональное поведение было проявлено так открыто здесь впервые. Но в течение всего дня Он ничего не пил.

Мать вернулась после своего обычного посещения плейграунда. Как Она делала это ежедневно, Мать положила гирлянду цветов в ногах Его кровати, и осталась стоять, глядя на Шри Ауробиндо. Она выглядела такой печальной и тихой, что я испытал почти физическую боль. Я вышел в приемную, ожидая Ее. Она вошла; я доложил Ей о положении дел и сказал, что Сатья дал глюкозу, и что мы хотели бы сделать внутривенные вливания и т.д. Она тихо и твердо сказала: “Я говорила Вам, что это не нужно, у Него нет никакого интереса к Себе, Он уходит”.

Мы сидели вокруг Его кровати, недоумевая, почему Он теряет интерес к Себе. Если бы Он захотел, то, несомненно смог бы Себя исцелить, как Он делал это во многих других случаях, – Нирод видел, как Он излечивал болезни у других людей. Но теперь, в этот решающий час, у Него не было никакого интереса к Себе! Он собирался пожертвовать Собой?

Около 11 часов вечера Мать вошла в комнату и помогла Шри Ауробиндо выпить полстакана томатного сока. Поразительная вещь – тело, которое только что было в агонии, ни на что не реагировало и с трудом дышало, вдруг приходит в состояние покоя и в него входит сознание, Наш Господь приходит в себя, в своё нормальное состояние. Он заканчивает пить, затем сознание уходит, и тело снова впадает в мучительную агонию.

В полночь Мать снова вошла в комнату и некоторое время пристально смотрела на Него, будто между Ними происходил безмолвный обмен мыслями. Затем Она ушла.

5 декабря в 1 час ночи Она вернулась и снова посмотрела на Господа, стоя в ногах кровати. На Ее лице не было никаких признаков страдания, страха, или беспокойства. По выражению Её лица я не мог определить ни единой Её мысли, ни единого чувства. Глазами Она попросила меня пройти в другую комнату, и Сама последовала за мной, спрашивая: “Что Вы думаете? Могу ли я уединиться на час?” Это не просто час: Мать уходит, Ее сознание покидает Её тело, в это время никто не должен звать Её или входить в Ее комнату. Это закон. Я пробормотал: «Мать, это от меня не зависит”. Она сказала: ” Позовите меня, когда время придет”.

Я встал позади Учителя и начал гладить его волосы, что Ему всегда нравилось. Нирод и Чампаклал сидели у кровати и гладили Его ступни. Мы все тихо на Него смотрели. Теперь мы знали, что всякое может случиться, в любой момент, только чудо может спасти нас и мир. Я почувствовал легкую дрожь в Его теле, почти незаметную. Он вытянул руки и положил их на груди, одну на другую – и все кончилось. Смерть, жестокая смерть, что ждала так давно, – мы дежурили, чтобы не пропустить её, – завладела нашим Господом. Я сказал Нироду, чтобы он пошёл и привёл Мать.

Было 1.20 утра.

Почти тут же Мать вошла в комнату. Она встала рядом с кроватью, у ног Шри Ауробиндо. Ее волосы были распущены и спускались на плечи. Ее взгляд был настолько сильным, что я не мог смотреть Ей в глаза. Она стояла там с пронзительным пристальным взглядом. Чампаклал не мог этого вынести и прерывающимся от рыданий голосом умолял: «Мать, скажи мне, что доктор Саньял не прав, и Он жив”. Мать посмотрела на него, и он стал тихим и спокойным, как если бы до него дотронулись волшебной палочкой. Она стояла так более получаса. Мои руки были все еще на Его лбу. Мой разум блуждал. Он лежал, мой Гуру, Риши Шри Ауробиндо, Аватар новой эры рассвета, и это было уже в прошлом! Лишь несколько секунд назад я смотрел и надеялся, что произойдет чудо, может ли быть более подходящее для чуда время, чем сейчас? Шри Ауробиндо больше нет! Он был жив, а теперь Он – уже история. Мысли калейдоскопом крутились в моем мозгу. Я почти видел тысячи людей, проходящих мимо кровати, и почти слышал их шёпот: ” Здесь жил Шри Ауробиндо.” Но этого не может быть, вот же я стою здесь рядом с Ним, мои руки почти касаются Его, я наблюдаю Его дыхание, да, каждое движение, только сейчас гораздо более тихое, – я не мог думать, больше не мог. Голову пронзила резкая боль. Я посмотрел на Мать. Она тихонько подошла ко мне и коснулась моей головы. Мои мысли замерли, мой разум успокоился. Никаких следов страдания не осталось, теперь я мог думать нормально. Я спросил Ее: ” Что необходимо сделать? Мы должны подготовить всё к прощанию с Ним”. Она тихо сказала: «Его Самадхи будет под деревом Служения, в том месте, где расположены огромные адиантумы”. Таким образом, это место было заранее выделено – таков путь Божественного!

Мать также напомнила мне о формальностях, которые должны были быть соблюдены в первую очередь: французский врач должен засвидетельствовать смерть. Только после этого можно было оповестить членов Ашрама и общественность. Нолини Гупта и Амрита, которых уже вызвали, стояли там ошеломленные. Павитра стоял у ног Мастера, слезы катились по его щекам.

Мы были заняты одеванием Господа. Мать уже согласилась на мою просьбу пригласить ашрамовских фотографов (садхаков), чтобы сделать последние фотографии.

Французский врач больницы, майор Барбер, осмотрел тело Учителя, и мы вдвоем подписали свидетельство о смерти.

Теперь можно было оповещать садхаков Ашрама. Светало, небо на востоке медленно становилось все яснее и яснее, луч света появился над горизонтом. Я тихо покинул Ашрам

Когда я подавленный сидел у окна в своей комнате в Голконде, я видел быструю, но бесшумную процессию Ашрамитов, движущихся к Ашраму. – Шри Ауробиндо ушел – Я почувствовал внезапную резкую боль в сердце. Я взглянул на небо. Смотрите! … Там Шри Ауробиндо восходит снова – вечное Солнце, брызжущее миллионами лучей.

По мере того, как день набирал силу, все длиннее и длиннее становился поток людей, спокойно и терпеливо ждущих, чтобы получить последний Даршан великого Риши. В полдень я снова вошел в комнату, где лежал наш Господь, безмятежный и величественный. Нескончаемый поток людей, состоящий из мирян, священнослужителей, врачей, юристов, рикш, рабочих, богачей и бедняков двигался мимо тела, давая возможность каждому по очереди подойти к мудрецу, безмолвному, но одухотворённому. С наступлением сумерек двери Ашрама были закрыты. Мать благословила меня, прося прийти снова рано утром. Я отправился в Голконду . Чампаклал и Нирод стояли на дежурстве эту ночь и следующий день .

6 декабря – Перед рассветом я вошел в комнату Шри Ауробиндо. Мы с Матерью устремили на Него взгляд. Как замечательно, как великолепно Он выглядел в золотистом сиянии. Не было никаких признаков смерти, которые описывала наука, ни малейших признаков изменения цвета тела, или разложения. Мать прошептала: “До тех пор пока супраментальный свет не покинет тело, оно не проявит никаких признаков разложения, и это может занять один день или даже намного больше”. Я прошептал Ей: «Но где тот свет, о котором Ты говоришь – почему я не могу видеть его?»

Я стоял тогда на коленях у постели Шри Ауробиндо, у ног Матери. Она улыбнулась мне и с бесконечным состраданием положила руку мне на голову. И я увидел Его – окутанного светящимся ореолом голубовато-золотистого сияния.

Утром потянулась вереница людей, чтобы бросить прощальный взгляд на Божественного Учителя. Мать сказала мне: “Люди не знают, какое огромное самопожертвование Он совершил во имя всего мира. Около года назад, обсуждая с Ним что-то, я заметила, что чувствую, будто я покидаю тело. Он высказался очень твердым тоном: «Нет, этого не может случиться. Если это необходимо для этой трансформации, уйти мог бы я, а ты должна завершить нашу йогу супраментального нисхождения и трансформации!”

После этой ночи для нас наступил рассвет третьего дня с момента ухода Шри Ауробиндо. Мать и я осмотрели Его тело. Пока еще не было признаков разложения. Французский хирург подтвердил наше заключение, как того требует закон государства.

Я разговаривал с Матерью в Её комнате. Со свойственной мне глупостью я высказал свои опасения за Ее здоровье из-за того груза, который Она взвалила на свои хрупкие плечи. Она улыбнулась мне и спросила: «Как ты думаешь, я получаю всю эту энергию из моей скромной пищи? Конечно же, нет, когда это необходимо, можно черпать бесконечную энергию из вселенной!” Она также добавила: “Нет, я не собираюсь оставлять тело сейчас. Я много еще чего должна сделать. Что касается меня, то для меня подобная нагрузка – ничто. Я нахожусь в постоянном контакте со Шри Ауробиндо”.

Внезапное решение Шри Ауробиндо об уходе взволновало наши умы. Было ли это отступлением? Или с помощью этого Он намеревался достичь чего-то для земли? Кто может ответить?

С нашей ограниченной ментальной логикой, что бы мы ни пытались объяснить, будет только частью истины, или может быть даже её искажением. Что нам нужно, так это Высочайшая вера в Него, в то, что если даже многие битвы, по-видимому, проиграны, тем не менее, сама война неизбежно будет выиграна. Несомненно, Шри Ауробиндо ушёл от нас, стал невидим физическим зрением, но Мать продолжает борьбу за человечество как Махашакти.

В то время, как все мы чувствуем, словно скользим вниз по наклонной плоскости, погружаясь в разочарование миром, раздираемым противоречиями, недоверием, ненавистью и жадностью, ища луч в небе, божественный жест – Мать сулит НАДЕЖДУ на духовный подъём человечества – трансформированного человечества.

Я простился с Матерью вечером 7 декабря, бросив последний взгляд на светящееся тело Учителя – это было Божественное в смертном теле, прекрасном, в состоянии покоя, и до сих пор без малейших признаков разложения. Я наивно спросил Мать: «Почему же мне не было разрешено провести курс лечения Господа, как я сделал бы это в обычном случае, и зачем тогда меня пригласили?” Мать утешила меня, сказав: «Мы пригласили тебя не столько для лечения, а чтобы ты просто при этом присутствовал». Мать благословила меня три раза и все мои горести, все мои разочарования, все мои сомнения улетучились, и мой ум осветился надеждой. Я припал к Её стопам и поднял глаза, чтобы увидеть Божественную Мать, Махашакти, улыбающуюся мне.

Доктор Прахат Саньял

Белая Роза


1 – спортивный комплекс Ашрама Шри Ауробиндо (прим. ред.)

2 – Крайне тяжелое проявление дыхательной недостаточности, сопровождающееся развитием некардиогенного отека легких, нарушений внешнего дыхания и гипоксии – пер.